Я буду хорошей...

За отсутствие брата я успела потерять сознание пару раз. Несколько раз пыталась уснуть – уже под самый конец томительных ожиданий, когда чувствительность ослабла, а тело было обессилено в край. Уже не хотелось ничего, кроме как лечь и мирно проспать. Лучше бы несколько суток.

Я лежала в луже собственных соков, которая скопилась на подстилке, которую оставил Антон. Сперва она была теплой, приятно опаляла и без того горячую кожу, а позже охладела и я начала дрожать, не в силах как-либо двинуться с места. Эффект препарата должен был сойти на нет совсем скоро, но, казалось, это не закончится никогда. Оргазм за оргазмом.

Мой эгоистичный разум хотел в этот момент лишь одного – чтобы брат находился рядом, хотя бы обнимал и согревал, немного ухаживал и заботливо доводил моё тело до новых вершин, тех вершин, которые были несколько часов назад: ярких, скручивающих все тело в спазмах эйфории.

Но он оказался ещё большим гадом, чем я могла себе представить.

Антон зашел где-то под утро. Комнату наполнял теплый свет Солнца, а моё тело было словно обновлено, пылало энергией и хотело новых свершений. Чего нельзя было сказать о разуме. Он истощился полностью на несколько недель: апатия, депрессия и желания покончить с близким человеком банально сдав отцу. Ему бы пришел конец после того, что я могу рассказать о нём. В порыве своей глупости я отбросила эту затею – мне хотелось больше принадлежать кому-то (пришла к выводу, что это не направлено конкретно на брата), а Антон попался очень удачно. Можно сказать – первооткрыватель моего влечения и мой первый… нет, пока ещё нет.

– Тебе понравилась ночка? – спрашивает он, довольно ухмыляясь и вытирая моё тело тряпочкой.

Мягкая ткань приятно блуждает по телу, поглаживая кожу и смывая весь тот пот и прочую жидкость, которой было обмазано моё тело.

– Я хочу принять ванную, помоги подняться, – игнорирую его вопрос вполне явно, за что получаю пощечину.

Резкая боль шокировала меня. Рот прикрыла большая ладонь.

– Веди себя тихо, родители всё ещё спят, – шепчет он, указывая глазами на дверь.

Киваю, но лишь, чтобы он убрал ладонь с моего рта.

– Ты что творишь?! Отвали от меня, ублюдок! – скалюсь, зло смотря на него.

Антон сдавливает мне руку подле плеча, да так сильно, что там возникает ссадина, которую он тут же обновляет легким ударом. Не могу шевельнуть рукой, не кривясь от сильной боли. Боевой дух на этом только вскипает новой волной. С коленки пытаюсь ударить в пах, но брат реагирует быстрее и сдавливает своим телом мне ноги, а после болезненно сжимает челюсть.

Его лицо оказалось плотно около моего. Злоба и раздражение, словно выгравированы на нём – эмоциональный спектр его мимики очень хорошо уловим. Так со всем, особенно со злостью и улыбкой.

Хныкаю и заливаюсь горькими слезами. Больше не хочу видеть этого мерзкого типа, совершенно не хочу. Все тело, словно проснулось после вчерашней ночи. И слабость накатила на меня вновь.

– Последний шанс побыть паинькой, или стать героиней одного из лучших порно-роликов, – предлагает он и четко дает понять нажатием на ссадину большим пальцем, что отвечать нужно здесь и сейчас.

– Я буду хорошей… пожалуйста, прекрати меня бить. Мне больно, Антон!! Убери палец, пожалуйста! – взрываюсь новой порцией слез, в надежде, что родители проснуться и спасут меня из этой напасти. Дом предательски отзывается тишиной.

– Поднимайся и ползи на четвереньках за мной, – он поднялся с меня и встал у кровати, ожидая пока я поднимусь.

Он пристально наблюдал за моим телом и движениями, и меня радовало, что злобный взгляд сменился мягким, пусть всё ещё и строгим.

– Пошли, – торопит он.

Хочу спросить, куда мы направляемся, но Антон сразу же добавляет.

– И молча, иначе я тебя забью, и родители не успеют прибежать на помощь, – тихо шипит брат.

Читайте также: Случайный секс

Спустя пять минут мы находились в просторной комнате подвала, где было множество разных предметов приятного, комфортного и атмосферного интерьера. В стиле старой охотней хижины, я бы сказала, стало даже приятно.

– За стол, – указывают мне, и я иду, специально виляя ягодицами, дабы соблазнить его и закончить процесс быстрее. – Это правила твоего поведения, – протягивает он большой пергамент, где написанное напоминает работу пером, а не ручкой – с соответствующими помарками и в то же время, как же это восхитительно.

Пробегаю глазами по тексту, хватаясь за основную информацию, и категорически отвечаю:

– Да. Но – ты больше не можешь бить меня и кончать внутрь, – твердо заявляю свои требования.

– Могу, – уперто и уверенно отвечает мне.

– Тогда, всего хорошего, – собираюсь разорвать пергамент, за что получаю новый ушиб под грудью.

– На стол, – едва сдерживаясь, велит мне брат. – Ноги под себя, сожми в коленах и расставь.

Хныча, повинуюсь, с опаской смотря на его состояние – он меня сейчас и убить может!?

– На первый раз наказание будет легким, – благодарно киваю и ощущаю, как промежность опаляется жаром и болью. Брат грубо шлепнул меня по половым губам деревянным подобием ракетки для пинг-понга.

Со временем терпеть боль становилось невозможно: я стонала, но потом стоны переходили в крик. И странным образом мне всё это нравилось. Никогда не шлепайте мокрую кожу – в сотню раз больнее.

После этого Антон нежно гладил мою киску, теребил клитор и пытался довести до оргазма. Но ничего не выходило, за что я получила его одну ссадину на ляжке.

В конце концов, его головка оказалась у меня в глотке, следом которой пришло большое количество вкусной спермы. Но потом он приставил ещё твердый член к анусу, велев перевернуться на живот и чуть выставить ягодицы. Заинтересовано, но и нехотя я умостилась на столе удобнее, выставив свои прелести перед лицом брата.