Комната погрузилась в сумрак с потухшим светом. Девушка стянула через голову футболку и осталась в одних лишь трусиках. Она смущенно прижала руку к груди, закрывая её. Ведь лунный свет всё ещё мог раскрыть её наготу. Надо закрыть окно.
Маша прошла неторопливо к окну, ощущая на себе пожирающий взгляд парня. Она понимала, что сейчас его глаза блуждают по ее телу, и наверняка задерживаются на покачивающейся попке. Понравится ли она ему? Она этого не знала, хотя и обладала весьма скромными, но приятными на глаз формами.
Шторы медленно поползли друг к дружке, подчиняясь легкому натиску смущенной девушки. Но вот она зацепилась за что-то наверху. Она рефлекторно поднялась на носочки, отпустив грудь, и попыталась освободить штору. Та поддалась с третьего раза.
Всё это время Михаил не отводил взгляда от покачивающейся груди. Та была третьего размера, упругая, и с довольно большими сосками. Как только она повернулась к нему лицом, вновь закрыв холмики рукой, он быстро отдернул взгляд в сторону, смутившись.
Это была их первая совместная ночь в целом, а они уже осмелели настолько, что были почти голыми друг перед другом.
Невинная, покрасневшая Маша стояла у окна и мялась, ступая с ноги на ногу. Взгляд её устремился в пол, всячески избегая глаз возлюбленного. За это время оба приспособились к темноте, стали видеть порядком лучше. Возбуждение сделало своё, парень набрался силы и ступил к ней, беря за свободную руку. Притянул к себе нежным движением, наклонил голову и умело впился в её губы.
Что-что, а поцелуи у них были на высоте. Заводили не на шутку обоих, а потому через пару минут взгляд обеих пар глаз был чернее обычного, более задержанным и явно любящим. Да, они любят друг дружку, потому сейчас она и стоит почти обнаженная в его объятиях.
Всё будет хорошо
Через тонкую ткань трусиков девушка всем своим естеством почувствовала, насколько Михаил хотел её. Это придало ей сил и смелости, она поверила в свою красоту чуточку больше – а парень даже не понял этого, хотя долгие месяцы пытался доказать Маше, что та невероятно прекрасна. Что внутри, что снаружи.
Парень опустился на колени и потянул трусики вниз. Девушка молниеносно потянулась руками к ним, остановив его действия. Он поднял взгляд вверх и прошептал, опаляя её кожу горячим дыханием:
– Милая, всё будет хорошо, – она поверила его слова.
Кивнула, попыталась удержать руки за спиной, но парень посоветовал положить их ему на макушку.
– Хорошо, – проворковала она, положила ручки на густые волосы и заерзала пальчиками между ними. Она знала, насколько Мише нравилось это чувствовать, но ей от этого было не менее увлекательно.
Парень стянул трусики к ступням. Она вышла с них неторопливыми, нервными движениями, дрожа всем телом и вцепившись до боли в волосы юноши.
Он промолчал, стойко перенес боль и прикоснулся губами к коленке. Её кожа ощущалась прекрасно, а пахла ещё лучше – сладковатым ароматом баунти. Лучшее, что он любил. Он постоянно поднимался все выше, покрывая ляжки дорожкой поцелуев и слабых укусов. В чувствительных местах он намерено оставлял засосы.
Высунув язык, Михаил плавно провел между малых половых губ, что были вовсе не маленькими. Пухленькие губки, покрытые влагой. Он развел их пальцами, создав отдаленное подобие бутона розы. Это выглядело и, правда прелестно, о чем он и сообщил возлюбленной.
В тот момент, когда он провел от дырочки к клитору, присосался к его треугольнику, ручками нежно поглаживая мягкие ягодицы, из её нежных уст слетел тихий стон наслаждения.
Порочно и приятно…
Что было удивительного в этой девушке, так это её страсть к стонам. Маша и не думала о том, чтобы закрывать рот руками, сдерживать свой голос, и самое странное – это вовсе не смущало её. В отличие от того, к примеру, когда Миша лапал её ягодицы.
В голосе она была уверена на все сто процентов, потому как пела и не однократно занимала призовые места на конкурсах.
– Ах.. мх… – нежно стонала Маша, все громче и громче.
Ей припомнилось одно видео, где девушка высунула язычок и закатила глазки вверх, хотя парень и не мог видеть её, это возбудило её не на шутку. Ей нравилось выглядеть, как последняя сука.
– Так… приятно… – простонала она и прижала ладошками голову парня к своей промежности. Он просунул палец между её полушарий, нежно надавил на анус и насладился томным, шумным стоном. – Да-а-а-а… – протянула она.
Ещё немного стимуляции клитора, а под завершающий аккорд он сильно втянул в себя набухший до предела клитор.
Девушка содрогнулась от оргазма, всем своим весом опираясь на парня. Она едва могла стоять на ногах и тяжело дышала. Вся красная и довольная, счастье накрыло её. Это был первый оргазм, который вызвала не она, а другой человек.
И это было порочно и приятно.
Сделаешь мне приятно?
Ей захотелось больше, больше внимания его рук и язычка у себя между ножек, также внимания к попке и губам, груди и прочим частям телам. Она желала ощущать его руки, пальцы, язык и губы по всему своему телу. И так, чтобы это длилось вечно.
– Понравилось? – спросил он, облизав её соки со своих губ, тем самым заставив её густо покраснеть.
– Угу… – неуверенно и едва слышно отозвалась она. – Тебе… не было противно? – она знала, что выделяемая жидкость не слишком приятная на вкус, в частности, если можно было бы избежать вкуса, она бы так и поступила.
– Всё в порядке, – он улыбнулся ей, а после поднялся и страстно поцеловал.
Она ощутила на своих губах и языке привкус тех самых соков, ещё пуще покраснела, но уже от возбуждения и зажмурила глаза, обвив руки на шеи парня.
Опускать она и не думала. Но пришлось, воздух не вечен.
– Продолжим? – неуверенно обратился он.
Кивок.
– Сделаешь мне приятно?
Более уверенный кивок.
Да, ей также хотелось, чтобы и он почувствовал всё это наслаждение. Хотя и знала, что была не первой у него. А ещё ей хотелось показаться намного лучше той девушки, но она переживала из-за этого сильнее, чем, когда впервые сняла перед ним майку.
Вдруг что-то пойдет не так, ему не понравится и он решит уйти от нее? У него вышло отлично доставить ей массу приятных ощущений, сможет ли она сделать также?
Её мысли заполняла череда вопросов без ответов, а Михаил тем временем подвел её к кровати. Он чувствовал, что девушка возбуждена сильнее прежнего, чувствовал и то, как она нервничала.