С нашей первой воспитательной программы прошло две недели. За это время девушки пристрастились вести себя, следуя хорошим манерам, говорить без брани и ругательств. А также, быть более женственными во всех проявлениях этого понимания. Не то, чтобы у кого-то из них были проблемы в постели – как раз наоборот – просто сейчас, что младшая, что старшая умело и старательно доводят друг дружку, меня, а также нанятых мною проституток до оргазма. Вызвано это тем, что моя больная фантазия захотела необычного подхода к вещам. А также, я захотел проверить, кто из двух, сможет принять обучение, и сможет ли вообще.
Скажу честно, Вика показалась мне более… как бы вернее выразиться… обучаемой? Нет, это немного не то слово. Марина совсем не могла принять методику и положение, в которое я её пытался запихнуть силком. Короче, девушка упорно отказывалась вести дело, и принимала только роль, той, которую ведут. Младшей сестре на удивление понравилось издеваться над старшей сестрой, чувствовать над ней и другими девушками власть. По итогу, она полностью приноровилась к женскому полу, и не думая вновь возвращаться к мужчинам. Предполагаю, что я оставил в этом значительный след. Всё-таки, не каждый день член твоей семьи истязает твое тело. Но это была вынужденная мера воспитания.
– Смени угол удара, и направляй немного плавней, так, чтобы кончики розги оставляли наиболее заметный следы, – проводил я Вику по пути воспитания собственной сестры.
Всегда спокойная и тихая Вика в этот момент выглядела, хоть и не настоящей уверенной в себе Госпожой, Королевой, но, как минимум, уверенной ведущей. И ей это действительно нравилось: об этом неуклонно свидетельствовало то количество соков, которого с каждым ударом становилось на ляжках больше.
– Хорошо, сейчас попробую, – ответила она, будучи на вираже собственной превосходности над той, кто всегда была смелее и увереннее в себе. Это хороший урок для Вики, а для Марины… не знаю пока, но девушке нравиться. Отличное оправдание тому, что мы используем её уже целую неделю, как тренировочный манекен. Разумеется, с человеческим отношением.
Младшая поразила ягодицы старшей сестры. Алые ягодицы уже начинали багроветь под воздействием напора девушки. Мой взгляд остановился между половинок, где сейчас укромно расположилась пробка, с небольшим драгоценным камнем. Я вспомнил, как вставлял её туда, параллельно переводя взгляд ниже, на половые губы и подстилку. Скопление жидкости говорило о том, что Марина наслаждается процессом. Уверен, единственное, что сдерживает её о мольбах продолжения – кляп. До этого так и было, не подумайте, что я просто подаю сестру с лучшей стороны. Но она старается. И очень сильно.
Жестом руки я останавливаю непрекращающийся поток ударов. Один за другим воздух и картину передо мной рассекала розга. Уши тонули в блаженных стонах, наперекор которым шло болезненное мычание. Последнее возбуждало во мне даже больше желания и тяги к Марине.
И в какой из дней прошлой недели я забыл, что девушка, как бы там ни было, моя сестра? Наверное, это был четверг или пятница. Как раз тогда, когда я впервые открыл и жестоко проник в её тугую попку. От воспоминаний у меня затвердело в трусах, шорты приподнялись конусообразной формой, давая девушкам понять, что пришла очередь моя.
Марина неуклонно косилась на меня взглядом, полным смешанных чувств. Я даже не стал пытаться разбираться во всем том скоплении. Вика неохотно отошла от стола с сестрой.
Медленно я начал убирать ремни, сначала, попустив их хват, после убирая в сторону. Вскоре девушка могла бы двигаться сама, но, зная, что за этим последует наказание – лежала спокойно и не создавала лишнего шума. Плечи и спина быстро и тяжко поднимались-опускались. Я скользнул по её мягким губам, вспоминая, как она умело целуется, и как умело может делать приятно этим ротиком. Конечно, дело было лишь из-за интереса к её заявлению. После я наказал её, сказав, что рот для этого не предназначен. И мы больше не возвращались к этому вопросу, ни когда она хотела сделать это со мной, ни когда младшая сестра просила разрешения у меня.
Большим пальцем я надавил на центр пробочки. Марина сразу поддалась вперед, как бы избегая глубокого проникновения, хотя это уже вовсе не требовалось – игрушка и так погружена по самый максимум.
– Мммм, – протяжное мычание, полное наслаждение, пронеслось по помещению. Я прикрыл глаза, дабы более чутко продолжать делать то, что начал. Спустя пару вдохов и выдохов, большой палец начал массировать вход во влагалище, а средний тем временем теребил бусинку клитора. – Ах… да-а-а-а… Боже, это так приятно… – я знал, что девушке нравился контраст между ощущениями.
Сейчас её ягодицы пылают, что изнутри, что снаружи. Они отдают болью по всему телу, заканчивая в самых чувствительных местах: клитору, половым губам, а также соскам. Пусть к последним мы пока не дошли, я знал, что они твердые впиваются в холодный металлический стол. Чем-то он напоминал тот, который используют в больницах, но был значительно шире, так, что там и двое легко поместятся.
Фаланга большого пальца проникла внутрь горячего и влажного влагалища, какое-то время я сосредоточено массажировал все стороны в области у входа, а после проник чуть глубже. Стоны становились всё приятнее и тише, дыхание девушки почти выровнялось. Она начала успокаиваться.
– Вредно баловать наглых принцесс, – проговорил я наставническим тоном, посмотрев на Вику. Младшая сестра уверенно кивнула, предвкушая то, что будет дальше. Её глаза пылали любопытством и ожиданием.
Я вошёл внутрь тремя пальцами и начал активно ими двигать, открывая глаза. Первым делом я посмотрел на лицо Марины, внимательно изучил каждую крупицу пота и похоти на нем, страсть и пламя в глазах. Вторым, перевел на ягодицы, откуда Вика уже успела убрать пробочку и подыскала что-то внушительнее размером – небольшой вибратор, сантиметров десять в длину, и совсем не толстый. В общем, самое то, чтобы подготовить попку девушки к моему члену.
Пальцы двигались внутри быстро-быстро, создавая симфонию из хлюпов. Соки и пот начали отдаваться мне в мозг, странным образом увеличивая мою возбужденность.
Взгляд мой приковался к действиям младшей из сестер. Головка маленькой игрушки блестела в тусклом свечении, такая же смазка была на сфинктере Марины. Колечко сжималось и разжималось под легким натиском, но готово было принять хотя бы чуточку. Вошла головка.
Тело сестры напряглось и вытянулось от ощущений, в конце концов, игрушка была толще той небольшой пробки, что закрывало дырочку собой. Марина выдавила протяжный стон, сильнее сжалась вокруг пальцев и вся напряжённая вцепилась пальцами в стол.
Расслабиться она не могла. Мышцы спины и ягодиц, бедер и ног отчетливо виднелись мне. Спортивное тело моей малышки придавало ситуации ещё большей эстетичности и притяжения. Я даже не сразу заметил, что перестал работать рукой и просто наполнял ими влагалище.
Тяжелое дыхание сопровождалось прерывистым мычанием, не то от страсти, не то от волнения и боли, которые сейчас активно исходили от чувств. Пуская она, и подставила свою задницу мне уже и не раз, к ощущениям привыкнуть не могла так быстро. Для этого требовалось значительно больше времени.
Я протянул руку к Вике.
– Давай дальше я, тут нужно немного нежнее, посмотри пока что, чтобы понять, как правильнее, – наставник из меня был так себе, но я всеми силами старался передать сестре то, что знаю сам.
Она неуверенно кивнула и протянула шепотом:
– Я не себе пробовала… – от этого мне стало интересно, потому как-нибудь точно проверю, до чего она смогла развить свою попку, но для этого ещё надо заказать бабочку или заставить Марину.
Что из этого будет лучше – пока не могу сказать.
– Смотри, – плавными круговыми движениями я начал водить игрушку внутри, периодически проникая немного глубже. Очень осторожно погружал внутрь. Спустя минут пять едва перешел границу в головку маленькой игрушки. На самом деле для безопасного и приятного эффекта требовалось больше времени работы в таком темпе, но, зная Марину, я не мог позволить себе сильно жалеть её. Ей будет скучно.
Я добавил небольшой количество смазки. Поставил флакончик и взял руку Вики, медленно подведя её к промежности сестры.
– Ей надо расслабиться, – для последующего шага, бурного оргазма Марины, ей требовалось очень хорошо постараться. И действовать нужно было в разрез её желаниям. – Сделай это нежно.
Вика кивнула, смотря на меня с какой-то смесью обиды и разочарования. Одному Богу известно, что она там себе придумала. Искренне не хочу в это лезть. Но, придется. Мне, как старшему брату вообще положено наставлять сестер. Я этим занимался на протяжении всей нашей совместной жизни, особенно после того, как они поселились в подвале.
– Кстати, – вдруг я вспомнил очень важную вещь, – вам через пару дней стоит выйти наружу, прогуляться и показать, что вы в целом живы, – я внимательно посмотрел на лицо Вики. Никаких опасных эмоций. Но она может что-то скрывать. На Марину же смотреть сейчас вообще было бессмысленно.
– Это хорошо! Я так хочу прогуляться по городу, чувствую себя здесь мышкой в клетке, – ответила старшая сестра.
– Тебе это так не нравится? – я ухмыльнулся, хотя прекрасно знал, ответ – нравится.
– Ага, представь себе: на протяжении нескольких недель твоё оч… твоя попка страдает от рук и игрушек, от твоих рук! От рук моей сестры… – она смущенно и с досадой посмотрела на Вику.
У девушки выступил пот на лице от этого взгляда, но она лишь ускорила движение кисти. Вот так, но немного нежнее. Одного взгляда в её сторону, полного упрека, хватило, чтобы она вернулась к прежнему режиму: нежной мастурбации, которая делает Марину невероятно влажной.
Я же вообще прекратил двигаться, давая девушке привыкнуть к чувству наполненности. Не то, чтобы она не понимала и принимала его, просто игрушка была толще. Сегодня мне хотелось её сильно пожалеть. Потому она и будет грубо трахнута в попку только после тщательной подготовки, а не как обычно – наобум и жёстко.
Рвать нам сегодня её не надо.
Через минут пять каждая мышца Марины расслабилась. Девушка лежала на столе, опустив руки до пола, а сама с закрытыми глазами тихо постанывала и сопела. На её лице выступал возбужденный румянец и несколько капель пота. Всё её тело горело неистовым желанием. Как и моё, в частности. В шортах становилось максимально тесно, но пугать не стоит. Совсем не стоит.
И вот, когда даже ягодицы её ослабли и были совсем не напряжены, я одним резким движением ввел игрушку до упора. Марина отреагировала мгновенно. Приподнялась, упираясь в стол руками, и попыталась отстраниться от игрушки и моих рук.
Я остановил её нажатием рук на спину и ягодицы.
– Больно же! Черт… как болит попка… – скулила Марина. У неё даже слёзы от такого отношения выступили.
На меня уставилась с обидой Вика. Я знал, что она бы хотела сделать это также, но грубее. И вообще, почему это я не дал ей делать всё грубо, а сам себе такое позволяю?
В целом, ответы на её вопросы у меня были. Естественно, я ответил ей:
– Всё нужно было, чтобы подготовить её к этому моменту. Как морально, так и физически. Тебе же больше понравилось видеть её реакцию в момент вхождения фаллоса, чем просто грубый секс? – я обратился с искренним интересом.
– Думаю, и то и второе, – после моего вхождения игрушкой девушка решила, что сдерживаться в своих действиях ей больше не нужно.
Пальцы её сомкнулись друг к дружке и вошли все впятером внутрь влагалища, начав мастерски проделывать с Мариной то, что и мне было сложно. В этот самый момент, когда её задницу раздирала боль и наполненность.
– Предлагаю спор, – Вика посмотрела на меня и заговорила, – кто первый сделает так, что она не сможет терпеть, выиграл.
Я заинтересовался. Марина побледнела, переводила взгляд с безумной улыбки младшей сестры на меня. Когда ей стало ясно, что от моего согласия или не согласия зависит её судьба. Возможно, даже здоровье.
– Нет, – я разочаровал и обрадовал.